Мне кажется, вы должны знать. Помимо людей, я дружу с деревьями и мертвыми зверями. Про деревья как-нибудь тоже расскажу, но сейчас про зверей. Я не сразу поняла, когда это началось. Началось с мертвого ежа. Но поняла позднее, только на втором еже.
Первый еж остался безымянным. Это было осенью. Я заметила его случайно. В принципе, может, это был и не целый ёж, а только его шкурка. Та часть, что с колючками. Надо сказать, что если мертвый еж лежит колючками вверх — с ним очень удобно дружить: выглядит эстетично, никогда не перебивает, не задает дурацких нетактичных вопросов, и ты всегда находишь его на том же месте (ну почти). Я навещала своего нового друга каждый раз, когда гуляла с собакой. Мой друг становился все более плоским, все ближе к земле, а затем скрылся под снегом.
Второй еж нашелся весной. Он был максимально эстетичным и скромно прятался в траве недалеко от одной из боковых тропинок. Тут-то я и заметила среди себя тенденцию дружить с мертвыми зверями. Собственно, когда рассказывала про знакомство на работе. Назвала ежа Кузьмой (или Сережа так назвал, когда я ему пересказывала, забыла). Потому что на работе в тот день ели кукурузные палочки Кузя.
Я решила непременно познакомить Сережу с Кузьмой во время ближайшего гуляния с собакой. Ближайшее гуляние приходилось на поздний вечер. Отличный выбор, чтобы увидеть мертвого ежа в густых зарослях. И вот среди ночи мы лазили в траве с фонариком, пытаясь обнаружить Кузьму. И шутили, как мы скажем это полицейским, если они придут и спросят, что это вы тут делаете: мы ищем мертвого ежа. Особенно, если мы не найдем. А надо сказать, что поиски с фонариками и без (но, вероятно, вовсе не мертвых ежей) — популярное развлечение среди гостей нашего районного леса.
Кузьму мы нашли. Никто к нам не пришел и ничего не спросил. А знакомство Сережи с Кузьмой оказалось удивительно своевременным. Потому что уже на следующий день я не нашла Кузьму. И даже фонарик мне не помог. Я не могла поверить: как же так, ночью нашли, а днем — нет. Потом заметила кусочек колючей шкурки — видимо, Кузьму нашел любитель принимать мертвых ежей внутрь. Прощай, Кузьма, я тебя никогда не забуду.
Следующий мертвый друг был дятлом, мы дружили с ним всей работой. Он дислоцировался в паре метров от входа в наш офис. Прилег на асфальте, в своем безупречно контрастном оперении с красной шапочкой. Дятла назвали Варфоломей.
Вскоре Сережа сообщил, что он тоже встретил мертвого ежа, гуляя с собакой. Но не скажет мне, где. Потому что ему не очень нравится, что его жена дружит с мертвыми животными. Не то, чтобы он был совсем против, но способствовать этому он не намерен. Конечно же, я нашла этого ежа. Назвала Венедиктом. Потом потеряла. Потом снова нашла. И снова потеряла — теперь уже навсегда.
Сейчас я дружу с белкой Аделаидой. Аделаида выглядит очень эстетично. Она как будто устала, легла на бок и спит. У неё белое пузико. Белоснежное. Я даже не подозревала, что у белок бывают белые пузики. Мы знакомы с Аделаидой неделю. Недавно в районе дислокации Аделаиды сажали кусты, и я думала, что мы уже не увидимся. Но сегодня сходила к ней — Аделаида только чуть переместилась, и всё так же хорошо выглядит и передает всем привет.
Можете считать меня Анти-Белоснежкой (тем более, я как раз не умею петь). А этот рассказ — приуроченным к Хеллоуину.